Антон КОЛОНИН — один из тех, кто 30 лет назад первым в нашей стране заинтересовался сетевым ИИ, работающим в сети Интернет. Сегодня он преподает в Новосибирском государственном университете курс социальной кибернетики, занимается разработкой одного из немногих отечественных проектов ИИ с открытым кодом Aigents, является архитектором по искусственному интеллекту и блокчейну в международном проекте SingularityNET. Исследовательница из «Альманаха практик будущего» Ксения ГНИТЬКО побеседовала с Антоном о возможности создания полностью открытого искусственного интеллекта.
К.Г.: Расскажите о своей деятельности? Если коротко, то в чем ее суть, чем вы занимаетесь?
А.К.: В моей деятельности есть два направления, находящиеся в синергии друг с другом. Я занимаюсь средой, инфраструктурой и платформой для создания сильного искусственного интеллекта, а также работаю над персональным ИИ — мозгом к персональному ассистенту для работы с большими объемами данных в Интернете.
К.Г.: Как вы выбирали эти направления? Как развивались ваши проекты?
А.К.: Идея проекта возникла из игры. В 1997 г. мы писали игры для одного западного партнера. Он предложил провести мозговой штурм для создания концепции новой игры. Так мы придумали игру «Обмен разумами». Суть ее состояла в следующем: пользователи подключаются к системе, один из них некоторым образом описывает свою картину миру, персональную онтологию. То же самое делает другой. Описанные картины мира загружаются в систему, которая оценивает, насколько и в чем они совпадают, показывает различия и помогает их преодолеть. Система помогает пользователям наладить взаимодействие на уровне их персональных картин мира.
В игре могут участвовать не только два человека, игра может быть сетевой. Мы можем формировать сети графических картин мира. Дальше возник вопрос о том, в какой форме это сделать.
Вскоре заказчик игры обанкротился, и я попытался реализовать проект самостоятельно, сделал прототип. В него была заложена гипотеза о том, что картины мира можно описать многомерной моделью связей. Такая модель связей называется графом знаний, онтологий или семантической сетью. В семантической сети различные понятия будут связаны друг с другом, как связаны между собой веб-страницы в Интернете. Согласно гипотезе, мы можем изображать эти сети в визуальных трехмерных моделях.
К.Г.: Почему вы выбрали именно трехмерную модель?
А.К.: Ну, с одной стороны, я в то время занимался трехмерной визуализацией геоданных, а с другой — погружаясь в тему ИИ, я был в курсе того, что есть семантические сети и графы, по времени это совпало с распространением Интернета, в обиход вошло понятие ссылки. Вот мне и захотелось соединить пространство, семантические сети и ссылки.
Гипотеза была в том, что мы можем поместить онтологии в некоторое пространство, привязывать семантические единицы к трехмерным объектам (или двухмерным, например, фото). Дальше, реализовав понятие гиперссылки и гиперпространства, то есть создав связи между объектами и пространствами, можно переходить от одних объектов и пространств к другим. Для обмена данными между различными пользователями в сети предполагалась технология так называемого распределенного реестра, ныне более известная как блокчейн.
В проект закладывалась возможность визуализации и редактирования. Система имела функцию объединения картин мира (пространств). Возникли технические проблемы, но в простом виде все было реализовано. Проект, к сожалению, «не полетел», а трансформировался в другой. Сейчас он объединяет возможность моделирования индивидуальных картин мира и создания персонального искусственного интеллекта для поиска информации. В визуализации графа мы отказались от 3D-технологий, потому что это требует значительного ресурса и усложняет интерфейс.
Я рекламировал этот проект, который назывался WebMind, на различных форумах. В какой-то момент один парень из США начал грозить мне судом, потому что у него была уже зарегистрированная компания под тем же названием, которая к тому же занималась разработками в этой самой сфере. Я переименовал проект в WebStructor. А с американцем завязалась переписка. Его зовут Бен Герцель (Ben Goertzel). В 1997 г. он замутил первый в истории глобальный проект в области ИИ, и это проект масштаба сегодняшнего OpenAI. В конце концов он позвал меня на работу. В 1998 г. я руководил в его фирме лабораторией по созданию искусственной души, затем перешел в группу фундаментальных исследований, а потом компания разорилась.
После этого я занимался различными проектами, параллельно развивал свой WebStructor. Но в 2017 г. тот же Бен Герцель начал новый проект — SingularityNET, искусственный интеллект на блокчейне, который не будет принадлежать одной компании, а станет полностью открытым. Я присоединился к проекту, он привлек приличные денежные средства. Сейчас проект развивается, есть и достижения, и проблемы, которые еще предстоит решить.
С 2017 по 2019 гг. я активно участвовал в SingularityNET, сейчас делаю это время от времени. Работа в интересной компании — это только одна сфера моих интересов, вторая — мои собственные разработки.
Тот мой проект по трехмерной визуализации семантических сетей и обмена разумами как самостоятельный продукт не развился. Я использовал свои наработки в WebMind, вел его в свободное время до 2014 г. Потом решил все переосмыслить. Изначальная идея была в том, что люди вручную описывают, «отрисовывают» свои онтологии и могут ими обмениваться с другими людьми. Новая идея была в создании персонального ассистента с ИИ, который будет помогать собирать информацию из интернета и выстраивать отношения с другими людьми. Так возник проект Aigents. Сейчас я занимаюсь, в основном, им.
Aigents изначально задумывался как коммерческий проект, но возникли три проблемы:
- Непонятно, как его монетизировать. Существующая модель интернет-бизнеса — это модель B2C-B2B — продукты для пользователя, а платят компании. Пользователи являются товаром, расплачиваются авторскими правами и приватностью. Единственный способ монетизации — давать им продукт бесплатно и продавать их данные партнерам. Работать в рамках этой схемы не хочется. А как по-другому — непонятно.
- Когда я прихожу к пользователям, мне не верят, что я не буду «сливать» их данные. Поэтому я считаю, продукт, как минимум, должен быть открытым, чтобы сообщество верило ему, создавало и подтверждало его репутацию. С другой стороны, инвесторы не видят возможности монетизации продукта, который не зарабатывает на пользовательских данных, и тут круг замыкается.
- Практическая перспектива. В 2017 г. возникла возможность решения части задач SingularityNET с помощью моего продукта. Так как SingularityNET работает под открытой лицензией MIT, то и мой проект тоже должен был стать открытым, и я в итоге перевел его в открытый код под той же лицензией MIT. В этом виде он теперь может монетизироваться как B2B-решение и уже начинает использоваться в ряде зарубежных проектов.
- Я надеюсь, что мы все же придумаем схему монетизацию, и кроме публичных бесплатных решений все-таки будут и коммерческие: B2B и B2C.
К.Г.: Может быть, вам подойдет подписочная модель?
А.К.: Мы двигаемся в этом направлении. Интегрировали PayPal, теперь можно оплатить свое участие, поддержать проект. Подключим Google Pay. За свое пожертвование пользователь получает доступ к расширенному функционалу, а у остальных пользователей появляется возможность пользоваться продуктом бесплатно. Но и тут есть подводный камень: число активных пользователей должно быть достаточным, чтобы кормить весь проект — и разработку, и пассивных пользователей.
К.Г.: Существует ли сообщество вокруг вашего продукта?
А.К.: Я пытаюсь формировать такое сообщество. Не знаю, насколько это получается.
Может быть, не очень получается из-за скромности, хотя сейчас начала развиваться группа пользователей Aigents в Telegram.
Но я курирую два близких по тематике онлайн-сообщества. Одно — русскоязычное сообщество разработчиков Сильного или Общего Искуственного Интеллекта (AGI) в Telegram и Facebook . Общее число его участников приближается к полутора тысячам. Второе посвящено созданию и развитию коллективного интеллекта, тоже в Telegram и Facebook.
Эти площадки мы не пытаемся превратить в сообщества пользователей моего продукта, а используем как среду и экосистему для решения общих задач. Платить зарплату программистам я пока не могу, вместе с тем, агитировать за бесплатную работу «за светлое будущее» у меня рука не поднимается. Возникает ощущение необходимости более активного продвижения и выхода на зарубежный рынок. Создали англоязычную группу пользователей Aigents в Telegram. Кроме этого, я преподаю в университете, делюсь своим опытом на стыке ИИ и коллективного интеллекта. Пытаюсь привлекать студентов для решения задач на условиях open source, чтобы использовать это для развития проекта, по возможности.
К.Г.: Есть ли у вас задачи, которые можно предложить мотивированным молодым людям? Среди участников НТО есть ребята, увлеченные анализом данных и созданием ИИ.
А.К.: Да есть, вот примеры, которые можно найти на гитхабе:
- Natural language production based on formal grammar
- Study of Proof of Reputation Consensus Implementations
- Exploration of Proof of Reputation Consensus Safety
- Explainable AI for Sentiment Analysis For English Language
- Unsupervised Parser Challenge for Gutenberg Children corpus
Сейчас думаю, как привлечь ресурсы на чисто фундаментальную разработку — создание системы автоматического формирования тех самых «графов знаний» и онтологий для систем по работе с естественным языком — Natural Language Processing (NLP). С американским студентом и коллегами провели международную мастерскую по данной теме в этом году. Желающие могут подключаться как к этому фундаментальному проекту, так и к проекту персонального ИИ Aigents. Только хочу честно предупредить, что интересантов ждет самостоятельная работа, со многим придется разбираться, работать с документацией и коллабораторами на английском языке и — пока что — на условиях волонтерства и open source.
К.Г: Видите ли вы какие-то возможности сотрудничества с Кружковым движением?
А.К.: Как вариант, гипотетически я вижу, что детям можно дать конструктор для чат-ботов. Я достаточно легко могу сам, хотя и лучше с чьей-то помощью, в рамках своего проекта создать среду, которая будет позволять завести и программировать собственного бота, есть уже готовая технология, в принципе.
К.Г.: Ну, и последний вопрос. С чего, по вашему мнению, можно начать деятельность в области создания ИИ?
А.К.: В обучении разработке ИИ есть две проблемы. Первая — это иллюзия, что искусственная нейронная сеть равняется ИИ. Вторая проблема в том, что для работы в этой области нужно знать довольно много, а для решения практических задач — еще больше. Я бы предложил ввести векторный и тензорный анализ в школьную программу, а также семантику и реляционную алгебру. Но тут возникает методическая проблема: как это преподавать?