Антропологическая программа. Зачем она нужна и можно ли её так называть?

Нередко во время обсуждений проектных школ Кружкового движения возникает вопрос: почему программу дневных и вечерних мероприятий мы называем «антропологической»? В большинстве лагерей или других образовательных смен её чаще всего называют «культурной», «досуговой». В Кружковом движении же на проектных школах именно такое название: «антропологическая программа».

Мы собрали на небольшую дискуссию нескольких организаторов проектных школ КД, чтобы обсудить цели и содержание антропологической программы. Получилась целая серия текстов. Это – первый из них, в котором мы постараемся ответить, зачем эта программа нужна и причём тут вообще наука антропология.

Маргарита Москвина: И почему же программа называется антропологической?

Анна Коноваленко: Мне, на самом деле, как антропологу (это моё третье высшее образование) очень больно оттого, что мы называем это «антропологической программой», я стараюсь в своей речи это словосочетание не употреблять. Я делаю программу, которая соединяет образовательную программу проектной школы с более или менее реальной жизнью; программу, которая пытается сделать пребывание участников на длительных образовательных интенсивах гармоничным. Иногда у нас с одной стороны, например, раздолбанный корпус детского лагеря, а с другой – высокие технологии. Или с одной мхи и лишайники, а с другой – космические снимки. У человека происходит некоторый разрыв в восприятии реальности.

Александр Чикуров: И поэтому лучше всего вставить между этими двумя позициями бал, да. Очень логично.

Анна Коноваленко: Да, бал или ещё что-нибудь такое, что как масло сработает в качестве прослойки, связывающей колбасу с хлебом.

Маргарита Москвина: А причем тут антропология?

Анна Коноваленко: Применять к этому всему прилагательное «антропологический», кстати, предложила наша коллега Антонина Громыко в 2015 году.

Александр Чикуров: Да, всё так. Понятие «антропологическая программа» появилось в 2015 году во Владивостоке на пляже Синий краб, кажется.

Маргарита Москвина: И что вы там обсуждали?

Александр Чикуров: Контекст был такой, что нам, на самом деле, никогда не нравилась формулировка «культурно-досуговая программа». То, чем мы занимаемся по вечерам, далеко не всегда попадает в понятие «досуг».

Анна Коноваленко: А ещё нам не очень нравилось определение «воспитательный», потому что «воспитательная» – это когда ты стоишь с указкой перед классом, говоришь: «дети, матом ругаться нехорошо, а кто будет ругаться – вон из класса и двойка за поведение».

Александр Чикуров: В формулировке «антропологическая программа» существует некоторый провокационный оборот. По сути, антропология – это некоторая совокупность различных научных дисциплин, которые занимаются изучением человека.

Анна Коноваленко: Если точнее, разных аспектов человека, в зависимости от того, на что мы делаем фокус.

Александр Чикуров: И, соответственно, это мы переносим в проектную школу и говорим: проектная школа – пространство изучения людей, изучения себя. Проектная школа – это такое место, откуда никто не возвращается таким, каким был до проектной школы. Это проверенный факт. Такие мероприятия реально очень сильно меняют людей, вне зависимости от того, наставники они, участники или вообще случайные люди, которых зацепило по касательной – например, вожатые. И главный, на самом деле, фокус в проектной школе – это определенного типа поиск себя. Через работу с проектами, через работу со сложными тематиками, через погружение в отраслевые истории, через попытку придумать проектные решения для проблемы, которую ещё никто не решил. Человек благодаря этому некоторым образом обретает себя. И наша вторая часть школы, антропологическая программа, также выстроена в логике поиска себя через мероприятия, просто другого типа. При этом они нередко поддерживают образовательный фокус: на школе про космос мы смотрим кино о космосе, на школе про урбанистику – кино о городах.

А ещё мероприятия, которые мы вкладываем в антропологическую программу, нередко являются культурными образцами коммуникации, которые нам кажутся уместными для подростков этого возраста. Например, бал был мы решили вставить в программу как тоже своего рода перенос: мы живем в лагере, круглосуточно, а подобные мероприятия раньше проводились в похожих закрытых школах. Это такие интересные для детей замесы и заходы: они, с одной стороны, через это открывают в себе какие-то новые грани, занимаются самопознанием, а с другой – на деле сталкиваются с чем-то, с чем могут не столкнуться никогда в обычной жизни и, как следствие, многое потеряют.

Анна Коноваленко: На мой взгляд, провокационность названия «антропологическая программа» ещё вот в чём. Антропология – наука о человеке, которая преимущественно работает качественными методами, в отличие от социологии с её количественным подходом. Это если упрощенно говорить. И нам бы хотелось, чтобы с участниками происходил некоторый качественный переход. Довольно пафосно, наверное, говорить, что мы хотим, чтобы люди стали более «качественными человеками»…

Александр Чикуров: Подожди, подожди. Можно так говорить, мы же одной из ключевых целей проектной школы ставим развитие, развитие всех. И в этом смысле развитие дает некоторую надежду, что человек действительно становится чуть более качественным.

Иван Ниненко: Я бы ещё добавил тут про правое и левое полушарие. Левое полушарие отвечает за процессы, которые завязаны на аналитическое мышление, речь, и мы его задействуем в основном во время проектной деятельности. И есть правое полушарие: в нем не аналитика, а синтетическое мышление. К этому относятся любые телесные процессы, которые мы часто включаем в антропологическую программу – например, бал. Там могут быть ещё какие-то процессы, например, музыкально-поэтические вечера, во время которых мы пусть и разговариваем, но не обычным текстом. Это важно. Во-первых, если мы останемся в одном полушарии мозга, не произойдет полноценного развития человека. А во-вторых, у людей появляется больше возможности проявить себя. Есть люди, которые именно в этом пространстве лучше проявляются, и после они с большей охотой работают и в проектной деятельности. Поэтому, даже если мы считаем, что наша задача исключительно проектное развитие человека, а не полноценное, благодаря включению антропологической программы в школу проекты получаются если не лучше, то как минимум легче. Как минимум меньшее сопротивление возникает у человека, когда у него есть возможность проявить себя по-разному.

Анна Коноваленко: Я бы ещё хотела упомянуть рефлексию. Она является частью методики проектных школ и одним из основных инструментов совершения этого качественного перехода. Перехода от человека, который просто приехал попробовать что-то, к «человеку-штрих», который определяет, например, свою образовательную траекторию, понимает, кто он. Понимает, что, почему и на каких языках он прогает, что будет делать робот, чему ему ещё надо научиться. В общем, большое количество вещей, связанных с личным самоопределением и пониманием человеком самого себя. Важно, чтобы всё это происходило не только в образовательной части и в момент рефлексии в конце дня, но и во время мероприятий, которые проходят в течение дня.

Чтобы это был такой поток, у которого есть сильные точки «приложения». Чтобы оно происходило не только в первые три дня проблематизации, но и после. И между этими точками сильных ударов происходил качественный переход. Чтобы были ещё какие-то поддерживающие его истории типа бала, ролевой игры, крутого кино, которое ты не просто посмотрел, но и обсудил с товарищами и к которому были заданы осмысленные вопросы. Можно и в лес суперкачественно сходить, да так, чтобы не просто погулять, а что-то ещё найти для себя.

Александр Чикуров: Чтобы не терять градус осмысленности всего происходящего.

Анастасия Старостинская: Антропологическая программа – она про личностные изменения участников и про то, через что они вообще, собственно, происходят. Мне кажется, тут прекрасно подходит антропология: она ведь не только про качественные методы, она описывает практики жизни людей, те ценности и мировоззрение, на котором это всё основывается. И, собственно, этим и занимается антропологическая программа. Иногда она пытается показать, какие практики, какие ценности вообще могут быть, предлагает с ними столкнуться, примерить их к себе, иногда – отрефлексировать, о чём ты на самом деле. Ну, и в любом случае это конструирование некоторой новой антропологии, то есть новых практик, нового стиля поведения, отношения к окружающему миру, к самому себе.

Анна Коноваленко: И соучастие школьников в подготовке бала или какого-то мероприятия, возможность им самим менять план дня, предложить какие-то мероприятия в течение смены – это тоже часть антропологической программы. Потому что это дает тебе возможность почувствовать, как ты, как человек, находящийся внутри реальности, можешь менять эту реальность согласно своему пониманию, делать её лучше, комфортнее. И вся эта история про преобразование человека не укладывается в обычное «Мы сделали три мероприятия в течение дня».

Иван Ниненко: Антропологическая программа – это пространство свободного развития. Ну, проектная деятельность – это тоже пространство свободного развития, но во время школы на неё нельзя не прийти. А на мероприятие антропологической программы можно не идти. И это важно: когда у человека появляется выбор, идти или не идти, или вообще что-то делать своё. Человек начинает осознавать, почему ему ценно туда идти или не идти, принимает исходя из этого решение. Ну, осознать не всегда получается, это уже задача со звездочкой, но всё равно человек должен принять решение. И такое пространство свободы – это классно.

Александр Чикуров: Вообще мало образовательных пространств, которые оставляют тебе хоть в чём-то право выбора.

Анастасия Старостинская: Мы, кажется, через антропологическую программу хотим выращивать субъектность. А для этого действительно важно, чтобы было пространство, где ты можешь осознанно идти и принимать какой-то новый для тебя опыт, либо осознанно туда не идти. Уровень осознанности может быть разный, но он потенциально может вырасти, если ты чаще будешь сталкиваться с такими ситуациями. Но это будет именно твоё решение и твой выбор.