М.М: Женя, как появилась идея создать акселератор IT-проектов? В Екатеринбурге на тот момент уже было что-то похожее?
Е.П.: Шесть лет назад появился проект «Школа IT-решений» Московской компании КРОК. Нам, Уральскому клубу нового образования, идея показалась интересной. Сначала мы планировали по франшизе сделать «Уральскую школу ИТ-решений» и подали заявку на грант, но в итоге все начали делать самостоятельно. Материалов о том, как это реализовывалось в Москве, у нас не было, в Екатеринбурге ничего похожего не проводилось. Зато у меня был опыт взрослых, настоящих стартап-акселераторов, наших и зарубежных. Именно его я и положила в основу «ЮнITа». Название, кстати, придумали дети из моего отряда первого выпуска проектной школы «Технолидер».
М.М.: Расскажи, как вы строите весь процесс в рамках программы.
Е.П.: Дети приходят к нам осенью или зимой, обычно командами, реже — поодиночке; кто-то с идеей проекта, кто-то — без. На первой сессии мы рассказываем им, что такое проект и проектное управление, а то все в школе «делают проекты», а что это такое — никто не знает: ни ученики, ни, зачастую, учителя. Мы рассказываем, как найти идею, как общаться с целевой аудиторией, как планировать своё время и много чего еще. У команд юнитов (так мы называем наших воспитанников) есть кураторы — как правило, это финалисты программы, реже — студенты, выпускники других проектных школ, выпускники Академии наставников Сколково. Кураторы помогают командам в сложных моментах проектной работы, но все решения принимают сами дети. Примерно половина доходит до финала и представляет свой проект жюри: профессионалам из ИТ-компаний — партнёров.
М.М.: Что больше всего волнует детей все пять лет, что работает «ЮнIT», какие проблемы они стремятся решать?
Е.П.: Всех тем, конечно, уже не припомню, но большинство проектов всегда связаны с образованием. Это самая близкая школьникам область, проблемы которой они знают лучше всего. Но в финале всегда оказываются очень разные проекты; начиная с третьего года даже появились хардварные разработки. Бывают решения для конкретного заказчика — НКО, например. Но их меньше, юнитам всегда интереснее делать что-то своё.
М.М.: Вы как-то влияете на выбор темы? Или, может, пытаетесь отследить, откуда они у ребят появляются?
Е.П.: Нет, темы мы не отслеживаем, разве только те, где я привлекаю НКО как заказчика. А так дети их реально придумывают сами — мы с кураторами можем только подсказать юнитам куда двигаться, какие искать варианты решения.
М.М.: На моих глазах в ходе пятого по счету акселератора «ЮнIT-Урал» команды меняли тему чуть ли не перед самым финалом. Часто ли такое происходит, и с чем это связано?
Е.П.: Бывает так, что при проработке идеи выясняется: изначальный план осуществить по какой-то причине невозможно. Или после интервью потенциальных клиентов команда понимает, что для решения проблемы нужно что-то другое… На самом деле, тему меняют не так часто, как, например, состав команды.
М.М.: Попадались ли в твоей практике темы и решения, которые ты ну никак не ожидала от школьников?
Е.П.: Они ВСЕ меня удивляют! Они такие классные! А если по примерам — я не ожидала приложения для автоматизации выдачи детского питания. Удивило предложение по обучению детей химии через «Майнкрафт». Был совершенно непонятный для меня проект, ставший призёром — PeopleBox, приложение для исследования социальных процессов. Я его не могла понять, что оно и зачем, а вот жюри оценили. Изучение стихов в виртуальной реальности. Приложение для ориентации внутри крупных торговых центров. Приложение и девайс для расширения поля печати фотополимерного принтера. Decety — первый хардварный проект. Это раздвижной манекен и камера, делающая фото 360°, для того чтобы показать, как сидит одежда на любой фигуре. Это я еще, наверное, даже половины не вспомнила.
М.М.: Происходит что-нибудь интересное или необычное у команд, когда они работают над проектом?
Е.П.: На последнем акселераторе произошла прикольная история. Ребята предположили в рамках одной из сессий, что задуманный ими проект может быть интересен кафе. Школьник написал в сеть кофеен Simple Coffee — и ему ответили, да, давайте попробуем. Я очень люблю такие истории, они очень стартаперские: просто не побояться и написать. К концу сессии команда создала телеграм-бота, который позволяет определять ближайшее место для зарядки устройства среди кофеен «Simple Coffee» и умных остановок, поставленных в городе.
М.М.: Они продолжают работать над проектами после «ЮнITа»?
Е.П.: Некоторые да. Была замечательная команда с проектом «Learnis». Ребята заявили его еще на первом «ЮнITе», вышли в финал, не выиграли. Но проект не бросили и при поддержке своего учителя развили в крутую онлайн-платформу, которой пользуются педагоги по всей России. А потом на четвертый «ЮнIT» пришли новые ученики того же учителя, сделали в рамках этой платформы отдельный интерактивный сервис для видеоуроков — и выиграли!
М.М.: Какая долгоиграющая история получилась. Как я знаю, кураторы команд тоже проводят в программе по несколько лет. Их участие в «ЮнITе» было предусмотрено с самого начала?
Е.П.: Совершенно верно. В первый год кураторами стали студенты, набранные специалистом образовательных программ СКБ «Контур». Они показали себя очень неровно: кто-то смотрелся молодцом, кто-то вообще никак. На второй год кураторов не было вовсе. С третьего года кураторами стали финалисты и призёры первых двух акселераторов — и это отлично работает! Заявки на роль куратора принимаются так же, как и заявки на участие, на сайте. До старта программы обязательно проводится обучение кураторов, где им объясняют их роль и особенность акселератора. Подать заявку может кто угодно, в том числе и не бывший юнит. Например, в этом году у нас в кураторах студент ФИИТ Михей, который вообще об этой программе раньше не слышал. Он сначала был настроен не очень позитивно и не понимал, как что устроено, но в итоге довел до финала четыре команды и доволен полученным опытом! Работа на «ЮнITе» полезна и самим кураторам: она улучшает не только их навыки проектной работы, но и способности по управлению коллективом, навыки риск-менеджмента. А главное — это драйв от того, как меняются юниты под твоим руководством.
М.М: И как же меняются ваши воспитанники?
Е.П.: Ну, это, наверное, лучше спрашивать у самих ребят. Мне кажется, они становятся взрослыми, в том смысле, что учатся принимать решения самостоятельно и нести за них ответственность. Учатся управлению проектами, работать в команде, выступать публично. Прокачивают хард-скиллс по ходу программы — но самостоятельно, так что можно сказать, что они еще учатся учиться. Некоторые на последний «ЮнIT» пришли в IT вообще как нули — и тем не менее сумели дойти до финала со своим продуктом.
М.М.: Прокачка таких скиллов у ребят и есть твоя цель в рамках «ЮнITа»?
Е.П.:В принципе, да. Ну, ещё профориентация, цель — показать им мир современного IT и его возможности, ведь язык программирования Pa (куда реже — С, ещё реже — Python) и условное «программист», про которое они знают из школы — это даже не верхушка айсберга. А еще я надеюсь, они после акселератора начинают верить, что могут менять этот мир.
М.М: Кураторы, которых вы назначаете, работают с командами, а какую роль играют учителя в процессе движения юнитов до финала, и как они отзываются о программе?
Е.П.: Учителя сопровождают команды крайне редко, часто только на первую сессию. Да и нет у нас к ним таких требований, потому что для нас юниты — взрослые и самостоятельные. Если педагоги хотят присутствовать — то мы им рады, но не требуем от них никакого участия в жизни юнитов. Отзывы разные, мы просим их оставлять, но это происходит не всегда — а жаль. Одна из учителей на первой сессии сказала, что в отличие от детей она всё равно ничего не понимает — и ушла посидеть на диване в коридоре. Есть педагоги, которые приводят команды каждый год, сопровождают на все сессии и слушают спикеров с удовольствием. Они обычно говорят: «в будущей профессиональной судьбе и успехе юнитов у нас нет сомнений». Иногда отмечают, что после программы дети стали ответственнее и собраннее, но, l думаю, так бывает не всегда. Кто-то из них считает, что «программа проводится на очень высоком уровне». Ну, наверное, я ведь брала за образец «взрослые» программы и конференции в сфере IT и стартапов… Но приятно слышать, конечно. А еще у нас есть учитель, который подал заявку и стал куратором в этом году!
М.М.: Поговорим о профессиональной судьбе и успехах юнитов. Отслеживаете их дальнейший путь? Финалисты программы идут потом в IT?
Е.П.: Да, идут, и очень многие. Но, вообще, я считаю: если ты для себя понял, что IT это НЕ твоё — это тоже прекрасный результат профориентационной программы.
М.М.: Хочешь что-нибудь поменять в работе акселератора «ЮнIT» в будущем?
Е.П.: Да, есть идея полностью передать управление программой в руки кураторов и остаться только спикером. Хотелось бы, чтобы включилось в работу больше партнёров из IT. Хотелось бы, чтобы больше команд доживали до финала, но, кажется, именно в этом пункте особо ничего не придумаешь…
М.М.: «ЮнIT» — акселератор IT-проектов. Насколько я знаю, у тебя основное образование — филологическое. Как гуманитарий управляется с технической образовательной программой? Мы с тобой сталкивались со стереотипом о том, что не может филолог руководить инженерной лабораторией, например.
Е.П.: Моё гуманитарное высшее легло на углублённое физико-математическое. А на гуманитарное еще наложилось обучение управлению проектами с венчурным финансированием в 2009 г. Мне кажется, нет прямой связи сферы образования с подходом к чему-либо. Мне всё помогает: и математика с физикой, и понимание системы языка, и уж точно — подход ко всему как к проекту, которым можно (и нужно) управлять. Мой брат, Антон Колмаков, как-то сказал, что гуманитарий — это тот, у кого лучше с людьми, а технарь — у кого с техникой. Антон, кстати, уже много лет работает в IT, а по образованию, как и я, филолог.
М.М.: И при этом большая часть твоих проектов и работ — технического характера. Тебя часто зовут программным директором, руководителем направлений и лабораторий по космическому направлению на разные проектные школы. А чем ты занимаешься в обычное рабочее время вне рамок «ЮнITа»?
Е.П.: Уже три года я руковожу лабораторией «Космопорт» при НПО автоматики — все курсы бесплатны для всех желающих. 3D-моделирование, робототехника, программирование микроконтроллеров… Конечно, дети делают проекты, но в «Космопорте» — под руководством взрослого наставника. Еще я сооснователь инновационного проекта VRDiver — это первая в мире система подводной виртуальной реальности. Кстати, в рамках «ЮнITа» я часто привожу примеры из своей стартап-практики, не только по VRDiver, но и по предыдущему проекту — клавиатуре «Октодон».
М.М.: А еще ты была программным директором Maker Camp, который «Практики будущего» КД НТИ проводили совместно с Группой ЧТПЗ (Челябинского трубопрокатного завода).
Е.П.: Да, меня позвали организаторы — Виктор Абашев и Ольга Прудковская. Они уже знали меня по истории «ЮнITа», так как проект существует давно и успешно себя зарекомендовал. Мне Maker Camp был интересен как серия сразу из нескольких экспериментов. На момент начала переговоров всё это реализовать казалось почти невозможно. Но, наверное, меня «драйвят» именно такие вещи. Научить детей инженерным навыкам, изобретательскому мышлению за две недели, да ещё и в онлайне… Этот челлендж не менее крут, чем инженерные задачи, которые мы ставили перед участникам своей программы каждый день… В проекте еще была интересная и сложная логистика: доставка раз в два дня STEM-коробок (это коробки со всеми необходимыми инструментами и расходными материалами, даже крупногабаритными — прим.авт.) участникам, довольно широкий круг мастер-классов, не только инженерных, включенность родителей в работу с детьми (да, мы этого и хотели!) и самые настоящие эмоции на закрытии! На конференции Кружкового движения мне говорили, что это невозможно повторить, а я удивлялась — как же так? Я ведь только что всем рассказала, как именно мы это сделали.