Я приехала на NeuroCamp к десяти утра, чтобы успеть попасть на небольшую общую сессию. В проектных школах, проходящих летом, есть своя прелесть: если погода располагает, некоторые учебные мероприятия можно провести и на свежем воздухе.
Утро 20 июня на озере Таватуй выдалось как раз таким теплым и солнечным, поэтому общая сессия из конференц-зала переместилась на улицу перед основным зданием. Несколько десятков подростков (как мне потом сказали, их на смене 90), щурясь на солнышке, слушают говорящего в микрофон программного директора Ивана Ниненко.
— Ну что, вчера у вас был день отдыха и даже ролевая игра. Успели отдохнуть?
Из рядов доносится неуверенное «дааааа».
— Ну, значит все как обычно: нужен ещё отдых, чтобы отдохнуть после дня отдыха.
Я тихонько пристраиваюсь позади ребят, стараясь сильно не привлекать к себе внимание тех, кто уже знаком со мной по прошлым проектным школам. В это время к нам подходит Саша Пьянков, один из наставников NeuroCamp — с ним мы тоже знакомы, но уже по акселератору ЮнIT-Урал. Участники радостно приветствуют Сашу словами «с днем дня!».
В микрофон участников смены подробнее знакомят с Уральской образовательной резиденцией — одним из организаторов школы. Здание для УОР еще не построили, но коллеги уже пробуют проводить смены и мероприятия в разных форматах, чтобы потом делать их уже на своей площадке. На базе Уральской образовательной резиденции ребята потом смогут продолжить реализацию своих проектов или начнут новые.
Ребят отпускают работать в лаборатории — большая часть из них расположилась на третьем этаже учебного корпуса. Прежде чем пойти по кабинетам, я располагаюсь в фойе и жду несколько минут, чтобы участники успели включиться в работу над проектом. Решаю передвигаться случайно и начинаю с коворкинг-зала, в котором как раз идет разбор полетов после позавчерашних предзащит.
— Перед защитой лучше определите человека в команде, который сядет и напишет список вопросов к вашему проекту, и пропишите заранее ответы на эти вопросы. Или попросите не сильно занятого человека из другой команды такие вопросы для вас подготовить. Вам же самим будет проще на защите.
После разбора ребята расходятся: кто-то остается получить уже индивидуальные замечания от руководителя, а кто-то идет допиливать проект. Я двигаюсь в другой конец коридора, и в холле слышу: «Я где-то посеяла шоппер, а там все провода!». Решаю зайти в аудиторию с интригующей табличкой «БОС», тихонечко присаживаюсь в уголок.
— Понимаешь, в чем проблема: я оставила флешку, а установочник для программы там… — говорит одна девушка другой, сидя за ноутбуком.
— Мы потеряли ноутбук! — заходит в аудиторию парень в футболке. — Я тут у вас пройдусь, погляжу, может, он тут…
Сначала задумываюсь, не повезло ли мне на «день потеряшек», потом вспоминаю все предыдущие проектные школы и понимаю, что нет, это так всегда. В этой аудитории команды почти не разговаривают — видимо, прогают. Выхожу из аудитории в надежде, что в холле рядом будут разговоры поактивнее.
— Где нейроплей 08.30?! Верните единственное счастье в моей жизни — работающий нейроплей!
Отмечаю в голове, что надо будет спросить, что же это такое и почему работающий нейроплей — это единственное счастье в жизни участника школы.
Заглядываю в аудиторию трека «Когнитивные исследования». Тут уже жужжание как в улье: в одном углу обсуждают, как поправить формулировки, в другом — смыслы тестов, в третьем решают, как лучше проводить эксперимент. Направление «когни» считается теоретическим и как будто бы самым «скучным» из-за этого: здесь не прогают и ничего не мастерят.
— Друзья, у нас потерялся нейроплей 08.30, кто брал вчера, верните, пожалуйста, он очень нужен команде! — заглядывает в аудиторию мужчина с хвостиком. Это Леонид Кривенок, игропрактик и, собственно, руководитель трека «БОС». Без нейроплея его подопечные в проекте не продвинутся. Мысленно желаю Леониду удачи в поисках и двигаюсь дальше по коридору.
В следующей аудитории помимо рабочего «жужжания» разговоров слышно еще и музыку: тут выбор пал на русский поп. В очередной раз удивляюсь подросткам, которые умудряются содержательно работать под прилипчивые припевы.
— Коллеги, кто брал нейроплей 08.30, верните, он очень нужен! — Леонид заглядывает и сюда. После его слов участник встает и снимает с головы ремень на липучке (ну, именно так это выглядит для меня-гуманитария). Оказывается, я уже видела его — на разборе полетов предзащит, просто даже не знала, что это и есть нейроплей!
Радуюсь, что он довольно быстро нашелся и команда сможет продолжить работу. Двигаюсь дальше. Дохожу до коворкинг-зала, с которого начинала: там вновь разбор предзащит с Женей Панасовой — но уже для участников трека «Новая культура здоровья».
— У вас направление коммерческих проектов — но ни у одного не прозвучало слогана! Слоган — это не то, что написано на слайде, слоган — это то, что я запоминаю после вашей защиты. Nokia connecting people. Эта фраза должна всплывать в голове, когда человек слышит ваше название. В конце защиты должно быть не «спасибо за внимание», а слоган, ведь в выступлении запоминаются начало и конец, так устроена человеческая память. Вам нужно привлечь деньги — инвесторы тоже люди и тоже запоминают начало и конец. И еще важный момент ко всем: плох тот стартап, который не может описать свою цель одним предложением.
Оставляю ребят постигать азы презентации стартапов и ухожу в холл. Там репетирует свою защитную речь одна из команд трека нейроинтерфейсов. Они делают программное обеспечение для обработки ЭЭГ — электроэнцефалограммы — и чистки её от артефактов. Артефакты — это возникающие в ходе процедуры электроэнцефалографического исследования помехи, которые представляют собой дефект записи. Ребята обучают нейронную сеть чистить ЭЭГ и также делают приложение, которое отконвертирует итоговый файл в удобный формат.
В это время в свою аудиторию возвращаются ребята трека «Новая культура здоровья». Захожу к ним и внезапно слышу… OST из аниме. Пока я повторно удивляюсь подросткам и их музыкальному фону для работы, меня ловит одна из участниц какой-то команды:
— А у вас есть проблемы со сном?
— Эээээ… сейчас нет, но раньше были и иногда возвращаются.
— А ответите на несколько вопросов? Я аналитик в команде, мы делаем проект, связанный со сном. Мы хотим помочь людям улучшить качество сна, подстраиваться под свой хронотип и заряжать себя на продуктивную работу днем. Это скорее всего будут фитнес-браслеты и приложение, которые по пульсу будут определять фазу сна и в соответствии с ней будить. Ну, и еще там будет много других дополнительных функций. Для анализа нам очень нужны интервью с теми, у кого есть или были проблемы со сном. Поможете?
Я соглашаюсь и обещаю прийти через несколько минут: хочу перед этим еще пройтись по аудиториям. Возвращаюсь в холл к «БОС» — и очень вовремя: там как раз решили протестировать работу того самого потеряшки-нейроплея 08.30. Пока двое мальчишек пытаются правильно обустроить нейроплей на голове у Жени Панасовой (а из-за кудрявых волос это сделать ой как непросто), я спрашиваю у их сокомандницы Алисы, что вообще такое нейроплей и почему им был нужен именно 08.30.
— Вообще, у нас на смене четыре нейроплея. Один работал не очень хорошо, потому что был разряжен, у двух других плохо работал электрод на виске. А этот работает хорошо везде… Нет, протирать ухо необязательно, от этого не зависит результат работы! — отвлекается на процесс участница.
— Так зачем он все-таки нужен? — возвращаю я ребят к главному вопросу.
— Он считывает ритмы мозга, — отвечает Дима, чья футболка обещает решать вопросы.
— Сейчас мы узнаем, есть ли у меня мозг, — говорит Женя.
— У меня вчера не показал! — жалуется Алиса.
— А у меня показал. А ведь я побрит. Может, дело в волосах, и нам надо вас просто побрить? — шутя предлагает Жене все та же футболка, умеющая решать вопросы.
— Только через мой труп! — Женя от идеи не в восторге.
— Ну мы же в научных целях! — уверяет Алиса. — Кажется, там один затылок работает, а другой нет…
— Давайте просто волосы уберем.
— Давайте просто считать, что наша ЦА — это бритые люди. Скинхеды.
— Я обязательно задам вам этот вопрос на защите! — пригрозила Женя.
— А в чем суть вашего проекта? — интересуюсь я.
— У нас в игре есть карта, и уровень сложности в ней зависит от уровня вашей напряженности. Если игрок напряжен — будет сложно, если расслаблен — игра будет легкой. За это измерение и отвечает нейроплей.
— А чего сейчас-то делать? Как стрелять? — допытывается Женя.
— Вы должны сконцентрироваться на мишени. Когда концентрация будет больше 80, стрела натянется. Чтобы выстрелить — расслабьтесь.
— Вроде что-то получилось… А как целиться-то?
— Мышкой.
— Ааааа, мышкой!.. А я то думала!
Читайте продолжение репортажа по ссылке.